Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
Почувствовав каплю пота, скатившуюся на бровь, он вытер лоб рукавом. В горле сильно пересохло. Посмотрев сначала на Уокера, затем на Хелен, он осознал, что его слишком напрягает вид камеры.
– Отец, – хмуро сказал Уокер и дотронулся до его руки. – Не думал, что вы разделяете буквальную интерпретацию…
– Это не так! – воскликнул отец Корнелиус и отдернул руку. Немного желчи поднялось по пищеводу и обожгло гортань. Он судорожно сглотнул и снова вытер лоб. – Вы наняли именно меня, доктор Уокер, поскольку вам известна моя квалификация. Я не считаю, что мы должны пересказывать историю Потопа дословно, но…
– Отец, – вмешалась Уин, присев по другую руку так, что теперь они с Уокером окружили его стул с двух сторон. – Вам надо прилечь. Боюсь, высота влияет на ваше самочувствие. Вы выглядите нездоровым.
Священник фыркнул и откинулся на спинку стула.
– Не смешите меня. Я только начал процесс перевода с языка, который никто в мире никогда не документировал. Как я это сделаю, если… если я…
Отец Корнелиус встал, чтобы продемонстрировать всем, что он в порядке, и вдруг сильно задрожал. Тошнота зашевелилась у него в животе и скользнула вверх, к горлу, но он сумел загнать ее обратно. Что ж, он действительно чувствует себя не очень. Но это не причина для того, чтобы все смотрели на него как на умалишенного. В тексте были упоминания о строительстве ковчега, о Боге, который предупреждал о Потопе, о сборе животных. Встречались также небольшие фрагменты – фразы тут и там, – в которых говорилось что-то об ужасной тьме. Эта тьма, считал Корнелиус, могла указывать на бурю, которой сопровождалось наводнение. Он был уверен, что уже скоро сможет сделать первый грубый перевод. Главное, чтобы ему дали еще немного времени.
– Корнелиус, – мягко сказал Уокер, вставая вслед за ним. – Все, что вы только что сказали нам… вы повторяете уже в третий раз.
Священник усмехнулся, затем сердито нахмурился. Но, взглянув в глаза Уокера, он увидел в них неподдельное беспокойство. Повернувшись, он заметил, что и Уин смотрит на него с осторожным любопытством.
– Абсурд какой-то…
Но разве он сам не чувствовал, что происходит что-то странное? Разве не ощущал смутное дежавю, произнося слова, казавшиеся такими знакомыми? Отец Корнелиус покачал головой, затем обошел стол, пристально глядя на вертикально стоявшую крышку гроба. Он провел пальцами по вырезанным символам языка – столь похожего на другие, но в то же время уникального, на котором было зашифровано сокровенное послание из Древнего мира.
В душе отца Корнелиуса стали рождаться ужасные подозрения. Даже не подозрения – уверенность. Правда, он не мог поделиться ею с другими. Пока не мог. Воспоминания о многократных исследованиях промчались через его мозг каскадом. Отец Корнелиус попятился от крышки, повернулся и уставился на полиэтиленовую стенку, обнесенную вокруг ящика с ужасными останками внутри.
Он расстегнул куртку дрожащей правой рукой, запустил тонкие пальцы в перчатке под рубашку и вынул наружу распятие, висевшее на шее на цепочке. Затем закрыл глаза, постоял какое-то время, не двигаясь, и вдруг пошел прямо к полиэтиленовой границе. Каллиопа шагнула к нему и прищурилась, не переставая снимать на камеру каждый шаг священника.
– Отец? – позвала Хелен.
Турецкий студент – юный археолог с курчавой бородой – спросил ее что-то на родном языке, но затем, опомнившись, перешел на запинающийся английский:
– Что он делает?
Краем глаза отец Корнелиус заметил, что Уокер и Уин колеблются, но как только он откинул полог в сторону, они ринулись вслед за ним. Корнелиус позволил полиэтиленовому клапану упасть за спиной, зная, что у него совсем немного времени. Несколько секунд наедине с рогатым кадавром – уродливым существом, которого кто-то когда-то засунул в деревянный ящик, после чего залил ящик битумом. Чтобы перевести все до конца, понадобится время, но нельзя было игнорировать те пугающие вещи, которые он уже успел истолковать.
Отец Корнелиус поцеловал распятие и поднес его к рогатому существу в ящике. В провалившихся глазницах гнездились мрачные тени.
Полиэтиленовая занавесь за его спиной резко отдернулась.
– Господь – спасение мое: кого мне бояться? – принялся читать он молитву. – Да не убоюсь я зла, потому что Ты со мной, мой Господь, мой Бог, могущественный спаситель, моя сила, Владыка Мира, Отец всех возрастов…
Турецкий студент что-то закричал. Отец Корнелиус почти не расслышал его слов и даже не попытался их перевести. Хелен стала спорить со студентом, но молодой человек оттолкнул ее в сторону и бросился к Корнелиусу. Священник успел поднять распятие и поцеловать его еще раз, прежде чем студент ударил его по руке. Охваченный странной безмятежностью, Корнелиус повернулся к рассерженному молодому человеку, посмотрел ему прямо в глаза и увидел там скорее страх, чем гнев.
Уокер немедленно схватил студента, вывернул ему руки за спину и быстро вывел из огороженной зоны.
– Черт побери, отпустите его! – потребовала Хелен, устремившись вслед за ними. – Он обозлился из-за христианского обряда. Мы не можем демонстрировать никаких религиозных притязаний на эти останки!
За пределами полиэтиленовых стен смутно угадывались пять человеческих фигур, двигавшихся туда-сюда. Впавший в странное оцепенение отец Корнелиус слушал, как студент требует разговора с мистером Авчи – главным из двух наблюдателей, присланных сюда турецким правительством. Разум священника в этот момент был чист и безмятежен.
– Прекрасно, идите! – ответила Хелен. – Передайте Авчи, что я хочу увидеть его сразу, как только он поговорит с вами.
Студент ушел быстрым шагом.
– Неужели все страдают лунатизмом? – спросил Уокер. – Люди здесь явно сходят с ума.
– Включая вашу группу, – пробормотала Хелен. – А вы находитесь здесь всего лишь двадцать четыре часа.
Отец Корнелиус сдвинул в сторону полиэтиленовый полог и вышел наружу.
– Жаль, что так вышло, но я должен был это сделать. Молитвы – единственный способ очистить пространство вокруг нас. Кем бы вы ни считали это мертвое существо, но, насколько я успел понять, оно было чем-то по-настоящему злым… Естественным или сверхъестественным – совершенно неважно.
– Это важно для меня, – произнесла Каллиопа из-за камеры.
– В любом случае… профессор Маршалл, доктор Уокер, не дайте Мериам избавиться от тела до того, как перевод будет закончен.
Уокер, Уин и Хелен одновременно посмотрели на священника.
Затем Хелен вздохнула.
– Идите и поговорите с Авчи, доктор Уокер. Если он не проявит благоразумия, то, возможно, поможет Зейбекчи. Конфликты нам тут точно не нужны.
Отец Корнелиус вновь взялся за распятие.
– Хотите, я пойду с вами?
Уокер бросил взгляд на Уин, и та покачала головой.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
